Вот уже 30 лет прошло после боя под кишлаком Лал-Мохаммад, расположенному в зеленой зоне севернее Кандагара, случилось это 29.01.84.
Многое со временем стирается в памяти, но вот как этот бой запомнился мне, на тот момент командиру отделения первой десантно-штурмовой роты Сучкову Андрею..
Выдвинулись с брони, со стороны пустыни, где стоял батальон пехоты. Ранним утром, практически затемно, пошли в зелёнку Для меня, и всех бойцов, прибывших в батальон осенью и зимой, это был первый серьёзный боевой выход. Я, как младший сержант, был назначен командиром дозора в группе ст. лейтенанта Кузьмина (ком. роты), со мной были рядовой Конин, а другого не помню.
Зашли в зелёнку на ранней заре, через некоторое время были замечены духи, но на приличном расстоянии, и по
ним стали вести прицельный огонь (здесь я в первые увидел духов, и осознанно стрелял, не по мишеням, а в человека), но видимо он им не причинял особого вреда. Тем не менее мы понемногу продвигались вперёд, а "духи" (как потом говорили, что это были наёмники) нас как будто заманивали. И вот впереди какой-то пригорок, я и дозор полезли на него, чтобы осмотреться, а Юрка Сорочан с двумя бойцами пошёл пригорок обходить, и тут все и началось…
Противник ударил по нам сразу с нескольких сторон, и мы получились как бы в огненном полукольце. Юра Сорочан тяжело ранен, остальные бойцы лежат под огнём, но потихоньку всё-таки выбрались в более безопасное место. Тем, кто оказался на пригорке, было сложнее. Огонь уже, казалось вёлся со всех сторон. Как только начался обстрел, на горку подтянулись мл. сержанты Магуйло, Лакомов, рядовые Красавин, Крышнёв, Павлов, других не помню.
Бой разгорался. Солнце уже взошло. У меня страха не было, несмотря на то, что свистели пули и рвались гранаты. Всё воспринимал вполне реально и действовал как учили в «учебке», то есть стрелял по ним зряче, поймав цель в прицел.
Противника было хорошо видно за дувалами, приблизительно метров 200 до них (или около того), я даю очередь и перекатываюсь, т.е. меняю место сразу же, чего не скажешь о моих подчинённых (а я был командиром отделения пулемётного взвода 1 ДШР). Мишка Крышнёв (Хрущ) улёгся с ПК и поливал все духовские дувалы не меняя позиции, я ему командую:
- Миша, смени позицию, снимут.
А он никак реагирует, ну как же, какой-то молодой капрал тут им командует (Крышнёв был на полгода призывом меня старше, и бывал уже в боях). А бой продолжается. Некоторая часть роты осталась в низине справа, также вела бой, там был тяжело ранен Валентин Богданов. Кругом стрельба, взрывы гранат из подствольников (минометными минами бы нас всех там положили), крики, мат.
На пригорке первым погибает Миша Крышнёв, как я ему не командовал сменить позицию, он не исполнил. Говорю ему:
- Хоть бей короткими очередями! - и тут мне в ответ такая длинная очередь!
- Ты чё, охренел!
Смотрю, а он лбом в крышку пулемёта упёрся... Ствол смотрел вверх, а палец его на спусковом крючке "залип", и так он всю коробку в небо, как в копеечку и выпустил. Ну, думаю, Хруща зацепило.
Зову санинструктора, тот приползает, осматриваем бойца, а у него пена изо рта, не жилец похоже..
Ранение у него в голову, похоже снайпер снял. Оттащили с Дикуном умирающего Крышнева в укрытие, я возвращаюсь назад, к брустверу.
И тут взрыв…. Всё тело оцепенело, сознание не теряю, всё осознаю, но какое-то оцепенение, ещё мгновение и реальность. Понимаю, что ранен, но боли пока не чувствую, приподымаю голову, смотрю на себя, ног не вижу!
Неужели оторвало! Подымаюсь выше, ноги в воронке, целы! Но ползти не могу, уже ощущаю боль. Рядом слышу крики (этой же гранатой были ранены Красавин, Магуйло), команду ротного:
- Санинструтор, вперёд!
Приползает Дикун, но я и сам уже могу передвигаться, ползу с пригорка в низину, кто-то меня видит, и говорит:
- Сучкову ухо оторвало!
А у меня кровь с под уха льётся. А я думаю, услышав такие слова, как же я домой без уха приду! И это при том, что служить ещё было полтора года! Стащили меня в окоп, ухо на месте, только осколок под ухо прилетел, ну ещё в ноги и в локоть, спасли бронежилет и каска, на спине броник весь был посеченный, а так бы кранты!
Лежу в окопе, мне вкололи промедол, все как в тумане, рядом погибший Павлов (умер, уже лёжа в окопе), а бой продолжался.
Вытащили нас оттуда, кагда стемнело, помогла вторая рота. Меня, как сейчас помню, тащил (идти я не мог) боец второй роты Ваня Урбанович, большой крепкий парень, не один арык на его спине форсировал. Аккуратно меня донёс до брони, где, сидя в МТЛБВ, жуя сухпай, с трудом осознавали, что произошло.
Здесь же узнали , что была обстреляна броня, тоже были раненые А там вертушкой до госпиталя.
Вот в кратких словах взгляд на бой под Лаль-Мухаммедом, где 1 ДШР потеряла убитыми пять человек: Конин Е.А., Крышнёв М.В., Полторацкий А.Н., Андриеш О.П., Павлов В.Н.
Были тяжело ранены Сорочан, сержант Богданов, мл. сержант Лакомов, рядовой Красавин ранены сержант Ухтериков, мл. сержант Магуйло, механик-водитель Михалевич, те, кого помню. Лакомова комиссовали, Богданов тоже демобилизовался из госпиталя.
Будем помнить. братишки, своих боевых товарищей! И будем жить ради них!
P.S. К сожалению, на советских армейских картах кишлака Лал-Мохаммад нет, по-этому пришлось воспользоваться бабайской.
