Воспоминания солдата штаба ДШБ часть 2

Офицеры Штаба ДШБ.


 Прошло некоторое время, и с каждым из Офицеров Управления Батальона сложились некие служебные взаимоотношения.
Комбат подполковник Царёв В.Н. меня не замечал, иногда просто игнорировал мои015 приветствия при его появлении, и моё присутствие вообще игнорировал.
Честно говоря, я порой не понимал, как мне вести себя, когда в штабе появлялся Комбат. Единственный момент, когда меня «заметил» Комбат Царёв В.Н. мне запомнился ещё при Павле.
- Паша, - сказал вдруг Комбат, а что это за юноша за тобой как хвостик ходит? Что у него в петлицах за «капуста»?
- Готовлю себе замену товарищ подполковник – ответил Комбату Павел.
- Паша, ты же давно служишь в Десантно – Штурмовом Батальоне, давай, приложи воинскую смекалку и экипируй юношу, как тому подобает!
После этого Павел долго звонил кому - то по полевому телефону из предбанника Штаба ДШБ. Потом мы с Павлом пару часов ходили по складам - ангарам в Бригаде. К вечеру мне выдали новую эксперименталку, причём по моему размеру! И два новых, голубых десантных тельника, тоже по размеру!
На следующий день Комбат, довольно улыбаясь, сказал Павлу:
– вот Паша, теперь учи юношу, теперь он похож на солдата ДШБ.
Вскоре на замену подполковнику Царёву В.Н. прибыл майор Дунаев В.Н.
014Эта замена длилась, если мне не изменяет память почти месяц, а может и больше.
Причин такой длительной передачи батальона от одного комбата другому я не знаю. Оба Комбата успели вместе съездить пару раз на боевые.
Некоторое время спустя после того как батальон был передан, майору Дунаеву В.Н. пришли документы на присвоение ему очередного звания подполковник.
Комбат Дунаев В.Н. быстро освоился. Он был строг, голос его был звонким и хриплым , Комбат часто применял «крепкие» выражения …
В помещении штаба ДШБ Комбат Дунаев В.Н. в начале своей службы находился почти постоянно.
Через неделю после отъезда подполковника Царёва В.Н. Комбат Дунаев В.Н. сказал мне следующее: «Солдат, хватит вскакивать, когда я захожу в штаб, меня б….ь «кондратий» скоро хватит от твоих прыжков и приветствий!
- Как зовут тебя солдат?
- Рядовой Анисимов – отрапортовал я.
- Имя есть у тебя, рядовой Анисимов?
- Так точно товарищ майор, Александр.
- Саша значит – спокойно сказал Комбат.
После этого мы просто говорили с Комбатом о Ленинграде, о моей семье.
Комбат рассказал о части, где он служил до Афганистана, о Черняховской Десантно – Штурмовой Бригаде и о многом другом …
Рассказал мне Комбат и о том, как он начинал службу в воздушно – десантных войсках. Как начинал службу командиром разведвзвода …
Много раз убеждался я позже в том, что Валерий Николаевич Дунаев – очень хороший Мужик и настоящий Боевой Офицер. Как искренне, по настоящему, очень сильно он всегда переживал за каждого погибшего или раненого солдата, сержанта, прапорщика, офицера ДШБ ….

Когда батальон нёс потери - Комбат ходил мрачный несколько дней подряд, и молчал он, бывало по несколько дней подряд.
Комбат всегда лично просил меня прочитать вслух подробные данные о раненом или погибшем солдате, сержанте, прапорщике или офицере. Внимательно слушал данные: откуда тот родом, сколько ему полных лет, национальность, данные о детях, семье, другие данные.
После мне всегда давалось два задания:
- Быстро написать наградной лист на определённую награду или на две награды.
- Напомнить Комбату лично взять эти наградные листы и идти с ними в Штаб Бригады.
Был, несколько позже, и ещё один короткий, откровенный разговор между мной, рядовым, и подполковником, Комбатом ДШБ Дунаевым В.Н. Комбат как - то днём, когда в штабе мы остались только вдвоём, спросил меня: - «Замечаю, что ты ходишь, и всё глаза прячешь в пол, и глаза у тебя вроде виноватые, что с тобой?»
- Никак нет товарищ подполковник – ответил коротко.
- Дома у тебя всё хорошо, все здоровы? – спросил меня Комбат.
- Так точно, всё хорошо товарищ подполковник – ответил я.
- Слушай Саша, понимаешь, мы все здесь делаем одно большое, общее дело – выполняем свой долг. Кто – то ведь должен выполнять и ту работу, которую делаешь ты. Вижу, что ты стараешься, продолжай работать спокойно. Мне тут в штабе совсем не нужен комок нервов или свихнувшийся идиот. Если тебя кто – то из сослуживцев притесняет по причине твоей должности, то ты просто мне скажи, не держи в себе?
- Никак нет товарищ подполковник, живу спокойно, никто не притесняет – ответил Комбату.016
- В глаза мне посмотри – внезапно жестко продолжил разговор Комбат.
Я спокойно поднял взгляд, и посмотрел Комбату в глаза, ведь мне нечего было скрывать.
Наши взгляды встретились.
- Ладно. Понятно.Давай так. Что бы ты чувствовал себя поувереннее, и спокойно смотрел всем сослуживцам в глаза, давай – ка собирайся, пойдёшь с батальоном в ближайший рейд. – закончил короткий монолог Комбат.
- Так точно товарищ подполковник!
Нужно отметить, что в первый месяц моей службы в штабе, я каждый раз оставался в расположении Бригады, когда батальон выходил в рейды, о чём каждый раз было устное распоряжение Комбата Царёва В.Н., а затем и устные распоряжения Комбата Дунаева В.Н.
Замполит Батальона майор Шейман В. был ко мне строг, но справедлив.
Майор Виктор Шейман имел басистый голос, который был совершенно не свойствен человеку его внешности и его телосложения. И ещё Майор Виктор Шейман был всегда очень серьёзен.
Услышать шутку от Замполита Батальона можно было только в праздник, обычно на Новый Год он шутил, и то коротко.
Очень серьёзный мужчина.
Заместитель Командира Батальона по Воздушно Десантной Подготовке Гвардии Майор Дмитрий Шемякин меня частенько подлавливал на том, что при встрече с ним на пыльной улице, в расположении Бригады, я на его взгляд не очень усердно отдавал встречному Офицеру честь. Он громко командовал мне:
- Рядовой ко мне! Кругом, пять шагов вперёд, и затем идём офицеру на встречу, чеканим шаг и отдаём честь как положено!
Вообще майор Дмитрий Шемякин мировой Мужик, крепкий, спортивный, он часто улыбался, мог иногда пошутить, но был требователен и мог частенько наказать за всякую мелочь.
Заместитель Командира Батальона по тылу Подполковник А. Литвин редко появлялся в штабе, кроме редких совещаний.
Заместитель Командира Батальона по технике и вооружению – Зампотех подполковник В. Юрилин был строг и требовал от меня педантичности и точности, впрочем, это черта всех людей, которые имеют постоянное отношение к технике и сложным механизмам.
Начальника Штаба Батальона О. Козлова почти не помню.Возможно потому, что как раз в то время был период его замены.
На замену ему прибыл капитан В. Боков. Помню что новый НШ по началу сильно «гонял меня по уставу».
- Рядовой пуговку застегни!
- Рядовой поздновато реагируем, в штаб Офицер вошел!
Прошло время и капитану В. Бокову пришли документы на присвоение ему очередного звания Майор.
Это был такой щеголеватый, подтянутый и можно сказать «модный» Офицер, он был в отличной физической форме, я уверен, что он был любимцем женщин …
Строгость майора В. Бокова по отношению ко мне постепенно сошла на нет, и он относился ко мне как к помощнику, как директор относится к секретарю - референту. Кстати, хорошо помню, что в 88 году наш НШ получил досрочно звание Подполковник.
С заместителем начальника штаба батальона капитаном П. Сковородниковым мы сидели вместе за столом в штабе часами, мы занимались оформлением всяческих документов, книг и прочего. Насколько помню, именно он научил меня печатать на механической печатной машинке.
Отличный офицер, и очень хороший человек. Иногда он был ко мне строг и требователен, но всегда был спокоен и справедлив.
Комсомолец батальона прапорщик Юра Бузун появлялся в штабе то часто, то реже. Всегда улыбался, он никогда меня «не строил», относился всегда как к равному, по дружески, иногда мы сидели с ним на улице, в курилке, разговаривали …
Особист батальона майор В. Мочалов относился ко мне внешне нейтрально.По уставу не строил. Часто он просил меня выйти из штаба, где почти шепотом разговаривал с комбатом
или с замполитом.
Мне вообще было не понятно сначала, что это за офицер, и каковы его функции…
Батальонный доктор Николай Барановский появлялся в расположении Батальона каждый07 день.Он всегда заходил не на долго, у него было много забот по специальности. Многие солдаты болели, и он часто общался с солдатами, в основном с молодыми.
Проводил профилактическую работу. Терпеливо разъяснял всем, о необходимости следить за чистотой рук, посуды, формы. Доктор часто осматривал молодых, следил за тем, какую воду они пьют.
На удивление совершенно иные взаимоотношения сложились у меня с офицерами, командирами подразделений батальона.
С командирами рот, командирами взводов рот, и командирами отдельных взводов, командиром батареи и огневых взводов САБ. Всем офицерам, командирам подразделений батальона часто приходилось заходить в штаб для того, что бы сдать или получить какую – то бумажку, карту, или получить устную информацию.
Почти все офицеры из подразделений относились ко мне в помещении штаба без «уставных» заносов, а некоторые вообще относились почти как к равному, что меняпо началу сильно удивляло. Так началась моя служба в штабе ДШБ.

 

Первый рейд в составе ДШБ.

Когда были отрисованы все карты в очередной рейд для Комбата ДШБ в штабе Бригады, когда подполковник Дунаев В.Н. карты просмотрел и одобрительно кивнул мне, до выхода оставалось несколько часов.
- Рядовой Анисимов ты собрался в рейд? – спросил меня Комбат уже глубокой ночью.
- Так точно товарищ подполковник! – улыбаясь, ответил Комбату.
- А как это собираться в рейд? – задал я сам себе вопрос.
- Что нужно для этого сделать?
Ведь я ни разу не был даже на полигоне.
Подготовка к боевым выходам всегда заставляла меня не спать почти сутки. Нужно нарисовать Комбату огромную карту района, включая соседние провинции – это один масштаб.
Затем эту же задачу для ДШБ необходимо перенести н карту другого масштаба. Подготовить запасные, чистые карты.
До палатки взвода связи добрался почти под утро.Разбудил тихонько ребят из своего призыва: Ковалёва Лёню и Хименкова Валеру.
- Что делать то? Комбат сказал мне собираться в рейд.
Ребята проснулись, и быстро начали меня собирать.Искали во что меня одеть из большого взводного ящика, ведь не ехать же мне в новой эксперименталке!
Спасибо им, нашли старую, почти белую, выцветшую форму, что была примерно по моему размеру, нашли даже кроссовки, правда совсем разбитые, но вполне себе живые, и почти Адидас, шнурки к ним нашли.
Что бы я без ребят делал в ту ночь? Как бы собрался?
Рваный нагрудник с 6- ю рыжими снаряженными рожками для ПК (45 патронов) и гранатами для подствольника, и ракетами ребята достали, откуда - то прямо из под дощатого пола палатки, подняв одну из досок прямо в палатке взвода.
- Флягу и котелок найдём тебе утром в каптёрке АГС, автомат получишь тоже там перед выходом, только сам проверь что - бы ствол у автомата был прямой.
- «И всё, давай поспим пару часов» - сказали мне ребята и тут же уснули ….
Был им безмерно благодарен за помощь, но мне уснуть так и не удалось…
Утром мне вручили бронежилет, каску, котелок, ложку, автомат с достаточно прямым стволом и подствольным гранатомётом и несколько ручных гранат, Доктор выдал мне индивидуальную аптечку и объяснил что в ней для каких случаев.
Ранним утром, нацепив на себя всю полагавшуюся амуницию - бронежилет, поверх него нагрудник, одел на голову каску, пристегнул к ремню котелок …. С трудом во всём этом я поднялся на борт КШМ, и при этом я почти засыпал на ходу, поэтому почти не замечал улыбок старослужащих взвода связи …
Когда прибыли на броню Офицеры Управления ДШБ – Комбат, коротко посмотрев на меня, и сильно при этом улыбаясь, громко сказал командиру взвода связи:
- Смаль, смотри, блядь, хоть один солдат собрался в рейд и выглядит почти по уставу.
Весь взвод связи при этом тихо прыснул от смеха …
А мне тем временем, никак не удавалось подогнать ремень автомата по длине. Место на броне КШМ я занял сразу возле недвижимой башни, чуть правее от приваренного к башне кресла Комбата, и все поглядывали не меня с нескрываемыми усмешками, хоть и не злобными, и Комбат в том числе…
Комбат долго переговаривался по связи с подразделениями Батальона, и вот он громко командует «Вперёд».
Механик Володя аккуратно трогается на КШМ, но я при этом просто чудом удерживаюсь на броне … Комбат серьёзно смотрит на меня с укоризной.
Выхлоп от БМП бьёт мне прямо в лицо, и некоторое время спустя я перемещаюсь ближе к бронелисту КШМки , а тут легче дышится, благо на броне КШМ полно свободного места.
Впервые вижу дорогу, ведущую от Бригады, и впервые вижу улицы Кандагара.
Эти мои первые впечатления были сильными и совершенно новыми и неожиданными для меня. Я сидел и крутил головой во все стороны, как китайский турист на автобусной экскурсии.
На одной из улиц Кандагара КШМ вдруг останавливает Комбат, он громко говорит по связи с08 кем - то из командиров рот. Где – то далеко впереди нас ясно слышится стрельба …
- Вторая рота на площади прикрывает, остальные двигаемся на максимальной скорости, соблюдаем дистанцию, внимательно, вперёд – слышу громкий голос Комбата.
Кандагар в это время живёт вокруг нас своей жизнью, никак не обращая внимания на отчётливо слышную неподалёку стрельбу. Едут смешные, обвешанные звенящими и блестящими на солнце металлическими побрякушками ржавые машины. Редкие велосипедисты сворачивают на узкие соседние улицы, быстро идут маленькими группами женщины в черных чехлах – паранджах, быстро бегают по улице афганцы – мальчишки, что – то громко крича, а вот торгует магазин с большими витринами. Кандагар живёт своей жизнью, будто совсем не обращая внимания на стрельбу, что отчётливо слышна неподалёку, или стрельба для этого города и есть его часть жизни.
Проезжаем улицу за улицей, едем, громко рыча моторами и лязгая по бетонке гусеницами. Город внезапно заканчивается, и вот стоят БМП нашей второй роты, повернув башни в сторону перпендикулярно от дороги, мы проносимся мимо, и они пропустив вперёд себя камазы взвода обеспечения взревели моторами и выкинув клубы черного дыма устремляются за нами.
Длинная череда сгоревшей техники видна на обочине бетонной дороги, а за ней сады, виноградники, домики …
Город внезапно заканчивается, и вот стоят БМП нашей второй роты, повернув башни в сторону перпендикулярно от дороги, мы проносимся мимо, и они пропустив вперёд себя наши БМП, и камазы взвода обеспечения, взревели моторами, и выкинув клубы черного дыма устремляются за нами, оставляя ещё какое то время башни повёрнутыми туда, откуда нам всем грозит опасность.

Длинная череда сгоревшей техники видна на обочине пыльной бетонной дороги, а за ней, этой грудой ржавого металла, видны цветущие сады, виноградники, маленькие, утопающие в буйной зелени домики.
Эта самая красота как раз и таила в себе смертельную опасность – именно оттуда огнём крупнокалиберных пулемётов и гранатомётов были выведены из строя и подожжены все ржавеющие на обочине наливники, танки, бэтэры, мтлб, бмп, грузовики и прочая советская техника.
Это мне втолковали несколько позже.
Сейчас мы двигались по бетонке в сторону, где Батальону предстояло выполнить боевую задачу, и я внимательно наблюдал и рассматривал окружающие меня виды.
«Никому и никогда за всю историю не удалось полностью захватить территорию Афганистана и подчинить себе его население».
"Гильменд - река в южной части Кандагара. Она и её приток Аргандаб, известны ещё с древних времён, с похода Александра Македонского в Среднюю Азию.
Александр Македонский захватил эту провинцию, основал здесь крепость, но, получив достойный отпор со стороны местных племен, позже ушёл отсюда и организовал новый поход в Индию.
Места здесь дикие, глухие.
- Англичане в 1842 году потеряли в “Долине смерти” возле Кандагара весь 17-ти тысячный экспедиционный корпус, и больше сюда уже не совались.
- Афганцы все же одного англичанина отпустили живым. Это был раненый английский доктор, афганцы сделали это в назидание Англии. Он единственный, кто раненый вернулся в Англию сидя на муле из этой долины, перейдя через горный перевал. Он был отпущен, что бы рассказать англичанам о гибели опытного боевого экспедиционного корпуса, и он сделал это".
Батальон в этом рейде довольно спокойно прибыл к назначенному месту, то есть его подразделения вышли к вечеру «на задачу».
Управление Батальона располагалось несколько в тылу, относительно остальных подразделений батальона.
Взвод связи, а это две БМП 2, помимо КШМ - был в личном резерве Комбата ДШБ и располагался рядом, неся охрану расположения Управления Батальона.
Пока приданное Батальону отделение сапёров внимательно проверяло площадку, где Комбат решил разместить Штаб, я сидя на броне активно откашливался и отряхивался от слоёв пыли, покрывших меня многократно.
Только сейчас я заметил, что почти все солдаты и офицеры используют матерчатые платки, которые повязывают на лицо, оставляя открытыми только глаза, и это приспособление даёт возможность спасти лицо от пыли и позволяет почти спокойно дышать, не глотая при этом пыль. Много ещё чего полезного мне предстояло выяснить для себя путём простых наблюдений, или целенаправленных расспросов ребят моего призыва.
В месте, которое выбрал Комбат, находилось три заброшенных дома без крыш и остатки виноградников и садов. Эти дома от позиций батальона и от зелёнки отделяли несколько небольших возвышенностей. Между этих сопок были поставлены БМП взвода связи, КШМ поставили между домов, возле нескольких деревьев, подняли и развернули большую антенну, рядом натянули тент и поставили раскладной стол для работы с картами.
Ещё дальше и глубже в тылу, но близко от Управления Батальона расположился взвод обеспечения.
Смеркалось, в чернеющем небе Афганистана разгорались необыкновенно яркие звёзды, послышался вой шакалов, приближалась ночь….
Лежу в ночи на сопке в охранении, вглядываюсь в темноту, вслушиваюсь …
Над моей головой черное небо и яркие звёзды мерцают, красота. Где то на позициях наших рот слышны одиночные выстрелы и редко раздаются короткие очереди.
Мне интересно, я вижу как трассирующие пули уходят в чернеющую вдалеке зелёнку, и попадая в непреодолимые препятствия, трассеры вдруг резко изменяют траекторию своего полёта …
Совершенно ничего выдающегося, или того, о чём можно было бы составить более – менее интересный абзац, мне в этом рейде совершить не удалось.

Снова в Бригаде.

После возвращения в расположение бригады многие солдаты и сержанты из подразделений Батальона, что раньше просто не замечали меня, теперь приветливо кивали мне при встрече. Некоторые, с кем мы пересекались так или иначе в рейде – здоровались и коротко разговаривали со мной.
Во взводе связи ко мне после этого выхода совершенно изменилось отношение. Если раньше меня старались просто не замечать, то теперь старший призыв и черпаки постоянно подкалывали меня на каждом шагу, припоминая самые смешные моменты прошедшего рейда.
- Как то, очень поздним вечером, меня весьма серьёзно отправляли в расположенный рядом с палаткой взвода парк техники, с пустым ведром «за компрессией». При этом мне сообщили даже «пароль», и к кому мне нужно обратиться, что бы получить искомые полведра «компрессии», не зная того, что мне ещё до службы, пусть и эпизодически, но пришлось участвовать в замене компрессионных и маслосъёмных колец в маленьком, но двигателе внутреннего сгорания.
Не удалось отправить меня в парк за «компрессией».

Вечером во взводе связи.

На одной из деревянных опор палатки взвода связи, очень высоко висела пара кожаных боксёрских перчаток. Перчатки были мне интересны, и я частенько их разглядывал и даже ощупывал.
В один из вечеров Умаров Дамир (дембель) сказал мне:
- Штабной, тут уже все молодые и Москвич (Валера Хименков) и Бульбаш (Коваль Валера) – все побывали со мной в спаринге.
Теперь наступила твоя очередь.
- Дамир, так я не умею – ответил ему улыбаясь.
- Так и они, твои братья по призыву, вроде как не боксёры – парировал мой ответ Дамир, - но участвовали.
- Какую перчатку мне? – спросил я.
- Выбирай! – добродушно ответил мне Дамир.
- Мне всё равно – ответил я коротко, и это действительно было так.
Дело было в том, что занимался я борьбой и занимался долго. Это занятие не подразумевает ударную технику.
Мне были привычны захваты, броски, подсечки, силовая борьба в партере, болевые приёмы. Ударная техника, и даже её имитация – в борьбе не применяются, более того, эти приёмы наказываются.
Но борьба развивает очень хорошую реакцию, видение того как движутся ноги и корпус противника, и это мне тогда помогло.
017Возможно, мне помогло и то, что Дамир был, на мой взгляд, уже сильно «дунувши» к тому вечернему моменту.
- Тогда я выбираю левую – сказал мне, улыбаясь Дамир, и начал одевать перчатку. Взвод связи внезапно ожил, никто не ожидал такого развития событий. Кровати быстро отодвинули, по возможности, освободив небольшую площадку возле печки буржуйки.
Дамир был несколько выше меня, и чуть шире в плечах, и соответственно тяжелее.
Спарринг предстоял такой: – одна перчатка на руке у Дамира, левая, он ей работает против меня. Вторая перчатка на руке у меня – правая.
Вторые руки разрешено было применять только для защиты от ударов.
Кто - то быстро принёс из взводного схрона большую сковородку, на которой обычно жарилась картошка, и большую ложку – так собирались отбивать раунды.
И вот звонко отгремел ударом по сковородке сигнал к началу первого раунда.
Дамир встал в стойку и тут же попытался провести прямой удар. Чувство дистанции для борца – одно из главных, но против ударной техники нужно быть готовым. Почти увернувшись, я получил удар вскользь, в область уха.
Тут же поняв, что можно получить и ещё, я стараюсь держать максимальную дистанцию, и двигаюсь активно вокруг, насколько позволяет пространство. При этом быстро понимаю и копирую боксёрскую стойку Дамира, закрывая второй рукой челюсть. Мне прилетело ещё пару ударов по корпусу, а остальные удары мне удавалось просто отбить локтём или рукой в перчатке.
Мне ничего не оставалось, как просто активно двигаться, и уклоняться - это была самая продуктивная тактика и стратегия в этом поединке.
Атаковать я не пытался, но постоянно имитировал атакующие движения ногами, корпусом и вооруженной перчаткой рукой, чем раздражал противника и при этом постоянно разрывал дистанцию.
Пару раз, показав удар рукой в перчатке, я чисто автоматически пытался провести подсечку под нагруженную весом ногу противника, и пару раз мне это удалось.
Дамир был в удивлении от моих действий, а я только извинялся …
Иногда я почти вкручивался под бросок, под выкинутую для удара руку Дамира – чем заставлял противника поднимать руки в откровенном боксёрском недоумении. Поединок получился весьма забавным, отнюдь не кровавым, и во взводе всем он понравился. Только мы с Дамиром сильно вспотели …

Письмо Счастливому Солдату.

Писем из дома в Кандагаре ждали все, их очень ждали.
Письмо от Родных – это был глоток Русской Прохлады, это чуток домашнего спокойствия, и конечно это просто был Бальзам для солдатской, сержантской и офицерской Души.
Особенно ждали писем от Девушек... От Любимых ждали особенно.
Почту для ДШБ доставляли, как правило, до штаба Батальона. Из штаба посыльный тут же разносил письма по подразделениям Батальона.
Приходили порой письма тем Бойцам, что были уже в только Памяти Взвода, Роты, Батальона.
Такие Письма всегда доставлялись до палатки подразделения. Сослуживцы погибшего Бойца аккуратно заправляли его койку, и складывали на неё приходящие Парню Письма.
Таков был ритуал.
...Письма в Батальон приходили частенько вскрытыми.
Солдаты и сержанты порой негодовали по этому поводу. Но все спустя время понимали, кто мог заинтересоваться содержимым письма, и кто мог их вскрыть … Приходили письма и от улетевших домой Дембелей. Редко, но приходили, и как правило адресованы они были некоему взводу или даже роте.
Дембеля в тексте писем подбадривали ребят, желали частых выходов и желали обязательно возвратиться в Бригаду всем, в полном составе.
Были в почте ДШБ и другие письма.
Первый раз посыльный из штаба Бригады, видимо ошибочно, принёс мне такое письмо. Почему ошибочно спросите Вы.
Посыльный из Бригады выложил письма для «в\ч п\п 71176 – ж» в штабе на стол, и вместе с остальными письмами на стол упал конверт с надписью в адресе:
«Неизвестному Солдату».
Это письмо привлекло моё внимание тем, что оно особо громко упало на стол.
Письмо просто было тяжелее остальных, там было несколько фотографий…
Посыльный замялся, пытался забрать это письмо, но я ему его не отдал. Письмо было с обратным адресом, а в графе получатель было аккуратно выведено «Счастливому Солдату».
Вскрыв это письмо, я прочёл короткий, и почти детский текст:
- «Служи Солдат, Друзей Храни и Честь …
Нам Родину Иначе не Сберечь» ….
И в письме было несколько фотографий очень красивой девушки на фоне красивой Реки…..
Так я сам узнал тогда, что нам из Дома, с Родины, из России начали поступать письма от Девушек, с фотографиями и простыми, душевными текстами ….
«Неизвестному Солдату»
«Счастливому Солдату»
……. «Дорогой Неизвестный Солдат!
Пишет тебе Девушка из …… (населённый пункт) Варвара (возможно и другое имя) Знаю тебе сейчас нелегко, ты служишь в Афганистане, выполняешь Интернациональный Долг перед Родиной, там у вас жарко, и там у Вас идёт война …
В своём письме отправляю тебе мою фотографию, и фото моего Сибирского городка , нашей Природы ……….. (название)
Пусть это моё короткое Письмо поможет Тебе, ты вспомнишь о Родных …
Быть может, ты даже ответишь мне, чему я буду Очень Рада …»
Да. Такую работу проводили тогда комсомольцы, военкомы в техникумах, училищах, и в других местах.
Такие письма начали поступать в Афганистан со всех концов Нашей Страны, и они поступали к нам в Бригаду.
После этого случая я начал выяснять, как и когда поступает почта в штаб Бригады. Мне много раз удавалось попадать в штаб Бригады в момент получения писем, и «Письма Неизвестному Солдату» и «Счастливому Солдату» начали постоянно поступать в подразделения ДШБ.
Распределял их по подразделениям в порядке простой очереди, и всегда поровну.
Не знаю, как эти письма распределялись внутри рот, батареи и отдельных взводов, но очень надеюсь, что эти письма помогли кому – то вынести тяготы и лишения, возможно эти письма послужили даже и неким стартом в будущую мирную жизнь

 

Продолжение следует...

{jcomments on}

 

70 ОМСБР